Запах соли, крики птиц - Страница 84

Она взяла поднос и вышла с ним в ресторанный зал. Калле остался стоять с мертвенно-бледным лицом. Он прокручивал в голове обвинения и ругательства, которыми осыпал Барби в тот вечер. Ему вспомнился ее непонимающий взгляд, полные слез глаза и заверения в том, что она не говорила и никогда бы не могла сказать ничего подобного. И самое ужасное, он не мог отделаться от ощущения, что ее заверения были искренними.

— Патрик, у тебя есть минутка? — Анника умолкла, увидев, что он разговаривает по телефону.

Он поднял палец в знак того, чтобы она подождала. Разговор, похоже, подходил к концу.

— О'кей, договорились, — сердито сказал Патрик. — Мы получаем доступ к дневнику, а вы первыми получаете информацию, когда поймаем преступника. Если поймаем.

Он швырнул трубку и повернул к Аннике измученное лицо.

— Проклятые кретины, — выразительно произнес он и вздохнул.

— Журналисты из вечерней газеты? — спросила Анника, садясь.

— Так точно. Я официально заключил договор с дьяволом. Вероятно, дневник можно было заполучить и без этого, но тогда потребовалось бы слишком много времени. Мы с ними торгуемся уже три дня. Пусть уж лучше будет так. Придется выдать им то, что причитается.

— Да, — произнесла Анника, и Патрик только тут заметил, что она с нетерпением ждет возможности что-то сказать.

— А что у тебя?

— Запрос, который я разослала в понедельник, дал результаты, — ответила она, не в силах скрыть удовлетворение.

— Уже? — удивился Патрик.

— Да, вероятно, внимание прессы, в данный момент прикованное к Танумсхеде, сыграло нам на руку.

— Что же ты получила? — В его голосе появились нотки волнения.

— Возможно, еще два случая, — ответила она, просматривая свои бумаги. — По крайней мере, то, как они умерли, совпадает на сто процентов. И… — она помедлила, — в обоих случаях обнаружили ту же вещь, что вы нашли у Расмуса и Марит.

— Вот черт, — произнес Патрик, откидываясь на спинку кресла. — Рассказывай дальше, выкладывай все, что у тебя есть.

— В первом случае дело происходило в Лунде. Шесть лет назад там умер мужчина лет пятидесяти. Он был алкоголиком, и, хотя у них остались некоторые вопросы относительно его ран, было решено, что он просто допился до смерти. — Анника посмотрела на Патрика, и тот показал, чтобы она продолжала. — Вторая смерть случилась десять лет назад. На этот раз в Нючёпинге. Женщина лет семидесяти. Ее смерть расценили как убийство, но раскрыть его так и не смогли.

— Значит, еще два убийства, — заключил Патрик, чувствуя, что начинает осознавать масштаб предстоящей работы. — Следовательно, мы имеем четыре убийства, которые, судя по всему, связаны между собой.

— Да, похоже на то, — согласилась Анника, сняла очки и стала крутить их в руках.

— Четыре убийства, — обессиленным голосом повторил Патрик. На его лице серой пеленой лежала печать усталости.

— Четыре плюс убийство Лиллемур Перссон. Я считаю, что мы достигли предела наших возможностей, — серьезно заметила Анника.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Патрик. — Ты полагаешь, что мы не справимся с расследованием? Считаешь, что надо обращаться в государственную уголовную полицию?

Он задумчиво посмотрел на нее, в глубине души сознавая, что она, возможно, права. С другой стороны, ведь они имеют полный обзор и могут соединить все кусочки пазла. Конечно, потребуется сотрудничество между регионами, но ему все-таки верилось в то, что они достаточно компетентны, чтобы держать все ниточки в своих руках.

— Начнем разбираться, а там увидим, понадобится нам помощь или нет, — решил он, и Анника кивнула. Как Патрик сказал, так тому и быть.

— Когда ты собираешься изложить все это Мельбергу? — спросила она, помахав своими записями.

— Как только поговорю с теми, кто отвечал за расследования в Лунде и Нючёпинге. Координаты у тебя с собой?

Анника кивнула:

— Я оставлю записи у тебя. Там есть все, что тебе потребуется.

Он посмотрел на нее с благодарностью. Уже в дверях она задержалась.

— Значит, серийный убийца? — спросила она, едва веря собственным ушам.

— Похоже, что так, — ответил Патрик. Потом поднял трубку и начал звонить.

— Как у тебя тут симпатично, — сказала Анна, осматривая первый этаж дома.

— Ну, пожалуй, чуть пустовато. Пернилла забрала с собой половину вещей, и я… я еще не успел их заменить. А теперь в этом, похоже, нет особого смысла. Мне все равно придется продавать дом, а в квартиру особенно много не втиснешь.

Анна посмотрела на него с сочувствием.

— Это тяжело, — сказала она, и он кивнул.

— Да, тяжело. Хотя по сравнению с тем, что пришлось пережить тебе….

Анна улыбнулась.

— Не волнуйся, я не жду, что все теперь будут сравнивать свои неприятности с моими. У каждого свои проблемы, и вовсе незачем делать из меня мерило того, на что можно жаловаться, а на что нет. Я это прекрасно понимаю.

— Спасибо, — отозвался Дан и широко улыбнулся. — Иными словами, ты разрешаешь мне ныть сколько угодно?

— Ну, может быть, не совсем сколько угодно, — со смехом ответила Анна.

Она подошла к лестнице и вопросительно показала на нее.

— Конечно, пожалуйста, пойди посмотри. Я сегодня даже застелил постель и подобрал с пола грязное белье, так что ты не рискуешь подвергнуться нападению несвежих подштанников.

Анна скорчила гримасу, а затем снова рассмеялась. В последнее время она много смеялась, словно пыталась наверстать упущенное за несколько месяцев. Да отчасти так оно и было.